Архивы раздела: Интервью
Я навчаюся вдома
«Ми не проти школи. Ми за індивідуальний підхід»: 12-річний Клим Леухін – про чотири роки без школи і навчання із тьюторами
Чотири роки тому Анастасія Леухіна ухвалила рішення забрати сина Клима зі школи і перевести його на навчання вдома.
У розмові з The Village Україна мама і син розповідають про особливості дистанційного навчання та стереотипи, пов’язані із навчанням поза школою.
«Я не уявляв, як це може бути – не ходити в школу»
АНАСТАСІЯ ЛЕУХІНА: Одного чіткого моменту, коли ми вирішили залишити школу, не було. Але третій клас Клим закінчував із важким серцем.
КЛИМ ЛЕУХІН: Мені не подобалося ходити в школу. Навчання мені не йшло. В один момент я подумав, що нічого не можу, і вирішив сховатися на останній парті.
АНАСТАСІЯ: У мене в житті є принцип: я не боюся експериментувати і пробувати. Буквально за кілька тижнів до 1 вересня ми подумали, що можна спробувати навчатися вдома. Завжди можна було повернутися, якби спроба виявилася невдалою.
КЛИМ: Я закінчив третій клас, пішов на літні канікули. Коли вперше почув, що більше не піду в школу, дуже-дуже здивувався. Я такий: «О, цікаво!». Не уявляв, як це може бути – не ходити в школу.
АНАСТАСІЯ: Коли ми почали навчатися вдома? За кілька тижнів до 1 вересня. Ми повинні були спочатку перевірити, як це працює.
КЛИМ: Перший день домашнього навчання я зараз не пам’ятаю. Це було чотири роки тому. Але загалом добре пам’ятаю перший рік навчання.
АНАСТАСІЯ: Спочатку було непросто.
КЛИМ: Складно було звикнути до того, що не треба щоранку пішки ходити до школи. Не треба десь бути щодня о 8:30. Та найскладніше було звикнути до того, що треба самостійно організовуватися.
Подальше от коллектива. Зачем украинцы переводят детей на домашнее обучение
Недавно стартовавшая реформа образования предполагает разные форматы обучения. В частности, закон о новой украинской школе допускает возможность домашнего обучения. Раньше такой подход к учёбе допускался лишь в виде исключения — как правило, в связи с серьёзными медицинскими показаниями. Теперь же достаточно желания родителей и ребёнка. Но это в теории. На практике у школ есть проблемы с внедрением новшеств, да и у общества неоднозначное отношение к альтернативным формам обучения.
О том, что на самом деле представляет собой домашнее обучение, мы поговорили с преподавателем и активистом Анастасией Леухиной. Её сыну Климу 12 лет, он семиклассник, уже четыре года учится дома.
Почему ушли из школы
В третьем классе учительница Клима сказала мне, что я должна научить его писать. И я задумалась: а чем же тогда она занималась эти три года? Ребёнок тратил на школу по 6–8 часов в день, плюс домашние задания. При этом часть уроков заменялась просмотрами мультиков, какое-то время занимали коммерческие спектакли, которые проходили во время уроков.
Я испугалась, когда поняла, что в какой-то момент сын просто сдался. Он сидел на последней парте, говорил, что у него ничего никогда не получится. Мне очень хотелось вывести его из этой безнадёжности и дать возможность поверить в себя.
Школа нарушала право на человеческое достоинство.Например, учеников не выпускали в туалет, учительница считала нормальным обсуждать одежду других детей или злословить по поводу их родителей при всём классе. После одного неприятного инцидента я поняла, что от ребёнка ожидают беспрекословного послушания. Меня это сильно возмутило, я осознала, что не хочу растить ребёнка-робота.
Homeschooling в Україні: iнтерв`ю з хлопцем, який не ходить до школи
Освіта на дому або так званий «хоумскулінг». Сюжет на Першому каналі
Школа – стрес для дитини? То заберіть її звідти
Домашня освіта в Україні – не надто поширена практика, проте з кожним роком все більше батьків експериментують із варіантами навчання для власних дітей. Стосовно цієї теми точиться чимало розмов: одні вважають практику навчання вдома позитивною та більш якісною, інші ж – переконані, що дитина повинна здобувати знання серед однолітків.
Анастасія Леухіна – мама дванадцятирічного хлопчика, котра вже декілька років поспіль практикує домашнє навчання. Жінка сама навчалась в українській та американській школах, українському, канадському та американському університетах. Її син після трьох років у школі перейшов на так званий «хоумскулінг». Анастасія поділилась перевагами та недоліками домашньої освіти та розповіла про перші «дзвіночки» того, що потрібно забирати дитину зі шкільного середовища.
Між іншим, Анастасія заснувала кампанію #пуститевреанимацию, яка домоглася доступу відвідувачів до реанімацій та отримала низку українських та європейських нагород як найкращий комунікаційний проект та команда року.
До Івано-Франківська жінка завітає вже наступного тижня із лекцією про домашнє навчання дитини. Зустріч відбудеться 18 жовтня в «Urban Space 100».
Интервью 112 каналу. #пуститевреанимацию
Интервью для WoMo. Женщины в Национальной полиции
Анастасия Леухина: «Нам нужно институционально создавать инструменты борьбы с дискриминацией»
Анастасия Леухина – эксперт коммуникаций, много лет посвятила изучению конфликтов, миротворческой работы, переговоров. Более того, Анастасия еще и практик, она реализует общественные проекты, является членом экспертного совета по реформированию МВД. Мы поговорили с Анастасией о необходимых изменениях в полиции, с точки зрения гендерного равенства.
Расскажите, пожалуйста, о вашем образовании. Почему вы сделали выбор в пользу коммуникаций?
Я всегда была общительной, мне нравится работать с людьми. Я родилась в год обезьяны и когда была маленькой, мама в шутку называла меня «общительной обезьяной». Поэтому коммуникации – естественный выбор. Во время учебы в Канаде я пошла на стажировку в центр медиации, и там мне стала интересна работа с конфликтами, посредничество в конфликтах. В Штатах я закончила магистерскую программу по миротворчеству, и этот интерес продолжается и сейчас в преподавании и практике ведения переговоров.
В ООН говорят, что женщины могут привнести свою уникальную лепту в переговоры, делать это гармонично. Это так, по вашему мнению?
Я согласна с этим. Будучи студенткой Могилянки, я попала на семинар от ПРООН, где британская журналистка рассказывала о своем опыте интервью с женщиной, которая потеряла сына в войне на Балканах. И среди обломков эта женщина говорила: «Если бы у меня был доступ к переговорам и принятию решений, история могла бы пойти иначе». Я действительно верю, что женщины хороши в коммуникациях и выстраивании горизонтальных связей, и продвигаю идею того, что нам нужно больше женщин в полиции. За счет навыков мягкой силы женщины умеют очень хорошо справляться с конфликтами и не доводить до эскалации и насилия.
В полиции есть формальное признание гендерного равенства, но некоторые подразделения заявляют, что реально женщины им не нужны. Что с этим делать?
20% женщин в украинской патрульной полиции — это большой прорыв. Но даже в США процент женщин на службе падает ниже 10%. Коллеги-полицейские объясняют этот тренд тем, что им постоянно приходится доказывать, чего ты стоишь, и это очень утомительно.
Думаю, мы должны рассматривать проблему с точки зрения спроса и предложения. С одной стороны, женщинам важно отстаивать свои права. С другой стороны, нам нужно институционально создавать условия, в которых женщинам не нужно будет доказывать себя, и будут правовые и организационные предохранители, инструменты борьбы с дискриминацией. Я думаю, что нам нужны правила игры внутри полиции.
Конечно же, руководство должно осознать ценность женщин. Кажется, это осознание начинает появляться, хотя, к примеру, был случай в Краматорске, потрясший меня. Женщины-полицейские написали открытое обращение к руководству Национальной полиции о притеснениях, которые они испытывают, и не получили никакого публичного ответа, никакой реакции. В таких случаях иногда бывает достаточно, чтобы глава Нацполиции сказал(а) – мы осуждаем дискриминацию и будем с ней бороться. Даже если за этим не последуют расследование, аресты, увольнения, публичное осуждение притеснителя, публичная реакция была бы очень важна.
То есть вы выступаете за квоты, позитивную дискриминацию?
Да. Считаю, что в условиях многолетней дискриминации сейчас важно выровнять, сместить баланс и с помощью таких методов. Женщины-полицейские великолепно проявили себя не только на рядовых, но и на руководящих должностях – будь то во Львове, Киеве, Борисполе или Днепре.
Беседовала Галина Ковальчук. Фото: Григорий Веприк
Мое предыдущее интервью WoMo о кампании #пуститевреанимацию
Интервью WoMo
Анастасия Леухина: «Когда ты выбиваешь право на свое достоинство – это очень важно. Но если это достоинство нужно лишь единицам, то системно ничего не будет меняться»
Личная история, которая меняет систему
Одной из самых успешных социальных инициатив прошлого года стала #пуститевреанимацию – кампания, направленная на то, чтобы открыть двери реанимационных отделений для родственников пациентов, отменить советскую практику запретов на посещения. Это общественное движение – пример успеха, так как в результате МОЗ выпустило приказ №592 о доступе близких пациентов в реанимацию. Сооснователем движения #пуститевреанимацию является Анастасия Леухина, аналитик, преподаватель, координатор социальных и реформаторских проектов, которая рассказала о том, что на самом деле считать успехом социальных инициатив и каково это – быть активистом в Украине.
Кампания #пуститевреанимацию – это первый ваш общественный проект? Какова ваша мотивация заниматься социальными инициативами?
С точки зрения социальных проектов, я работаю по двум линиям: профессиональной и личной. Моя кандидатская диссертация была посвящена гражданскому обществу, я много работала с программами технической помощи, развития гражданского общества, например, в USAID разрабатывала программы поддержки гражданского общества в Беларуси. Мне это интересно с профессиональной точки зрения. С другой стороны, я всю жизнь живу социальными проектами, тестирую, каково это – быть гражданским активистом, что возможно сделать. Только через собственный опыт можно понять границы возможного и невозможного. Я пришла к выводу, что у нас в стране невероятное количество возможностей и мы можем делать все, что захотим, только если приложим к этому усилия. Мы просто этого не делаем.
#пуститевреанимацию – это, наверное, самый большой и системный проект, в который я влилась. Но даже как индивидуальный гражданин я все время стараюсь чего-то достичь в каких-то мелочах, в отношениях с государством. Например, я умею пользоваться письмами как инструментом работы с властями. Я считаю, что обыкновенное бумажное или факсовое письмо – это самый дешевый и безболезненный способ сражаться. Я достаточно часто пишу письма, фактически лет с 20-ти вхожу в коммуникацию с властями по разным поводам – про разбитый двор, пропавшие люки, не работающее освещение на улицах.
Анастасія Леухіна: “Якщо не пробувати – точно нічого не вийде”
З Анастасією Леухіною можна годинами говорити на різні теми – від реформи МВС та боротьби за допуск в реанімації, до альтернативних освітніх проектів і громадянський активізм.
З усіх цих тем вона є без перебільшення експертом. Але ми зустрілись, аби спитати Анастасію про її “старт” – навчання в Могилянці.
Анастасія розповіла про сильні і слабкі сторони нашого ВНЗ, довіру, роботу в команді та кар’єру. І, звісно, персональні лайфхаки та поради.
Освіта: НаУКМА (соціологія, політологія). Магістр досліджень в галузі миру, Нотр-Дамський університет (США). Вивчала комунікації та журналістику в Карлтонському університеті (Канада) та Державному Нью-Йоркському університеті (США). Сертифікований спеціаліст з альтернативного вирішення конфліктів (Канадський Міжнародний Інститут Ведення Переговорів, Канада).
Робота: член експертної ради з реформування МВС, радник проекту Департаменту юстиції США, екс-голова атестаційної комісії Національної поліції України, аналітик українського монітору реформ Міжнародного Фонду Карнегі Європа, викладач Київської школи економіки, співкоординатор кампанії #пуститевреанимацию, член Наглядової Ради Асоціації Велосипедистів Києва, співкоординатор Громадської платформи «Нова Країна», співзасновник ініціатив ВелоЧернігів та Освітній експеримент.
– Які твої перші асоціації зі словом «Могилянка»?
– Це перший корпус, це свобода.
– Чому обрала Могилянку?
– Насправді, після закінчення школи, я повинна була їхати в Штати вчитися.