Профессор самого престижного вуза в стране получила орден. Выпускники и студенты подняли волну о некорректном поведении преподавателя и уместности награждения. Ведь орден — зеленый свет и шлем, чтобы поощрять дальнейшее унижение, эдакое социальное одобрение культуры угнетения, взращиваемой профессором. Лента пестрит постами о неподобающем отношении к студентам с ее стороны. Но при этом есть и те, кто благодарит ее и обвиняет других в нереализованности и мифотворчестве.

У проблемы всегда есть имя и фамилия. В данном случае она проявилась через имя и фамилию профессора КИМО. Но по большому счету этот кейс проливает свет на несколько проблем, с которыми никто десятилетиями не работал, которые заметались под ковер и прикрывались связями или отписками. О которых все молчали. Просто потому, что мы в принципе не умеем говорить о таких вещах. Потому, что десятилетия советской власти приучили выбирать молчание, терпение и повиновение как безопасную стратегию.

Благодаря всем участникам этой дискуссии и самой преподавательнице проблема оказалась на поверхности, а значит, пришло время ее решить. В чем проблема?

Во-первых, отношения преподаватель-студент или завкафедры-студент-преподаватель это отношения власти с отчетливой иерархией. Когда люди злоупотребляют властью, происходят самые невинные и самые страшные преступления. Причем из невинных обычно вырастают страшные. Потому что власть в руках ослепляет, и люди перестают видеть и соблюдать границы разумного, перестают отделять личное от профессионального, и ощущают вседозволенность, выливающуюся не только за рамки этики и порядочности, но и за рамки права.

Можно ли предлагать своим подопечным принести кофе, поднести твои личные вещи, невзначай потрогать свой пенис или запустить руку в твои трусы? Уточню, что история о пенисе исходит из другого публичного кейса этого же университета. Она не касается госпожи профессора, но громко говорит о сложившейся корпоративной культуре в лучшем университете страны и его подразделениях. Культуры замалчивания неудобных вопросов и людей.

Знаем ли мы и наши дети ответы на вопросы, где рамки в отношениях иерархии? И знаем ли мы, как на это реагировать и как противостоять злоупотреблениям от мала до велика? Уверены ли мы, что наша дочь даст отпор похотливому преподу в обмен на зачет? Можем ли мы рассчитывать на осуждение его действий профессиональным сообществом, руководством университета и студенческим комьюнити?

Во-вторых, обесценивание, буллинг и унижение. В обществе есть несколько голосов. Одни говорят, что через них важно пройти, испытать их, как школу жизни. Другие же считают, что для эффективного обучения важна безопасность, а любые формы буллинга и унижения рефлекторно блокируют способность людей учиться, травмы остаются на всю жизнь и потом оттягивают жизненную энергию.

Вы к какому лагерю относитесь? Вам ок, если над вами немного поиздевается преподаватель в вопросах, не относящихся к учебе? Сделает это публично, унизит, а потом еще и за спиной будет строить козни и интриги? Ок, если он или она поступит так с вашим ребенком?

Вам ок, если один инакомыслящий родитель в школьном чатике оказывается публично выпоротым, а его ребенок становится изгоем просто за инакомыслие взрослого? Вам нравится его травить вместе с другими? Вы предпочитаете стоять рядом и молчать? Или вы подставляете плечо тому, кого больно бьют, лишь за смелость поделиться отличной от вашей точкой зрения? А есть ли к кому вам пойти за поддержкой и защитой, если этой белой вороной окажетесь вы?

Есть ли в вашем учебном заведении (в простой сельской школе или престижном столичном университете) предохранители, предотвращающие такие ситуации? В виде кодекса поведения? В виде практических занятий о правах человека для учителей и учеников? В виде психолога? В виде обучения ненасильственному общению для преподавательского состава и самих детей?

В-третьих, сексизм, ейджизм и другие виды -измов. Те, которые дискриминируют людей лишь на основе принадлежности к какой-то социальной группе или признакам. Позволение даже на первый взгляд невинных пошлых шуток или оскорблений рушит доверие и создает почву для реальных действий — не пустить в класс, отобрать личную вещь, поставить оценку пониже или не дать преподавательские часы тем, кто слишком молод или стар, кто женщина или кто не может зайти в помещение на своих ногах, может лишь заехать на четырех колесах своей коляски.

Вам ок, если вашу дочь назовут «подкладкой для дипломатов?» Если ее обвинят в намерении хорошо выйти замуж после самых высоких результатов экзаменов? Вам ок вообще, что стратегия «замуж» для женщины считается оптимальным путем социальной мобильности? Вам ок, что эти фразы, не имеющие никакого отношения к учебе, безнаказанно озвучиваются в аудиториях учебного заведения, который мы финансируем своими налогами?

И ок ли вам, что дети и взрослые просто не попадают на часть занятий, потому что они физически не могут добраться до здания или подняться по лестнице из-за своей инвалидности? А если бы это были вы сами, как бы вы себя чувствовали?

В-четвертых, плохой характер. В дискурсе тех, кто за и против этой преподавательницы, одни жаждут крови и мести в виде увольнения. Другие уличают первых в излишней чувствительности. «Ну не ужас, ужас, ужас», — говорят они, «у нее просто плохой характер» или «она требовательна и принципиальна». Я считаю, что в профессиональных отношениях мы не должны знать, насколько плохи или хороши наши характеры — причем что студентов, что преподавателей. Это не имеет отношения к работе. Мы можем быть принципиальными и требовательными, играть по правилам и добиваться результатов. Но характер важно оставить дома. Потому что из другого мира. Из приватного, не публичного.

Есть ли в наших учебных заведениях правила о принципиальности и требовательности? Выполняются ли они или существуют лишь на бумаге? По каким признакам мы определяем, когда люди выходят за них? А где граница между плохим характером и профессиональной принципиальностью? Она существует? А с кем и как мы можем обсуждать перегибы? И можем ли делать это вообще, без страха быть сожранным гиенами большинства?

Ну и напоследок — формат этой дискуссии. Вместо того чтобы углубить дискурс о том, что такое хорошо, а что такое плохо — мы обязательно должны поляризоваться за или против персонажа, как сделали это разные группы выпускников в этом разговоре. И вот эта поляризация — за или против персоналии, мешает нам работать с поведением, с плохими привычками, мешает осуждать непристойности или поддерживать инновации. А нам так важно учиться смотреть на поступки и содержание, а не только поощрять хейт или фаворитизм.