Я маю право сказати «Ні». Історія перша

маю право сказати ні

Я повернулася після американської магістерки з миротворчості в Київ і мала нахабство податися на посаду Радника ПРООН. В 22. Співбесіду проводили співробітники ПРООН разом з людьми з офісу Уповноваженого з прав людини. В очікуванні своєї черги я бачила молодих жінок, які виходили з кімнати та плакали. Пізніше я дізналася, що з порогу їх питали про вік, потім трохи глузували, вони розгублювалися і вилітали звідти засмученими зі сльозами на очах.

Коли я зайшла, один з членів комісії сидів на підвіконні та палив. Я попросила його перестати палити. Він потушив цигарку та пересів за стіл.

Наш діалог склався не стандартно з самого початку:

— Дєвочка, скільки Вам років?
— Ви не маєте права питати мене про мій вік на співбесіді, бо повинні дивитися суто на мої професійні якості та досвід.

члени комісіі один одному — «ось тобі і права людини»

— Слухайте, ну ми ж на співбесіді, ну розкажіть…. нам цікаво.
— Я не повинна відповідати на не доречне запитання, і можу запідозрити, що наполягаючи на ньому, Ви хочете дискримінувати мене за віком. Тож, буду рада відповісти на інші запитання, які стосуються роботи.

потім була дискусія про мою освіту, розуміння прав людини та українських реалій та ін

Коли я виходила, цей пан (як виявилося він був представником Секретаріату Уповноваженого) ще раз доброзичливо спробував дізнатися про мій вік: «Я хочу вибачитися за своє некоректне запитання на початку. Я зрозумів в чому не правий. Але хоч тепер вже по дружньому Ви можете сказати скільки Вам років?»

Я сказала йому, що в нас професійні стосунки, що дружність тут не доречна і що я відмовляюся на нього відповідати та подякувала за вибачення і вийшла.

Я була переконана, що мене не візьмуть, бо кому потрібна така нахаба. Виявлося, що при голосуванні за кандидатури голос цього пана був вирішальним. Він дістався мені, і я отримала свою першу серйозну роботу. Отримала, перш за все, бо сказала «Ні» дискримінаціі та сексизму.

Ми часто боїмося сказати «Ні» в остраху зруйнувати відносини, але часто саме з цього «Ні» починається нова історія, краще розуміння та зовсім інша якість співпраці.

Лонгрид о благодарности.

Лонгрид о благодарности.

Кампания #пуститевреанимацию признана лучшей в Европе комуникационной командой года в некоммерческом секторе. Для меня это большая честь и гордость. Важное международное признание того, что мы сделали. Вместе.

Эта кампания, которая началась с трех мам, в каком-то смысле продолжение жизни наших детей — Максимки, Маши и Елисея, которые умерли при закрытых дверях. Они, будто ангелы, приходили к нам во снах и давали силы писать, двигать, пробивать и бороться.

За 9 месяцев нам удалось добиться нового министерского приказа о доступе — полном и беспрецедентном. Мы сделали это в условиях войны и массы других проблем в стране. Сделали с нулевым бюджетом, собственным не оплачиваемым трудом, с душой и любовью.

Подняли тему вверх списка приоритетов и заставили политиков и чиновников решать проблему, которую еще совсем недавно никто не хотел и видеть.

Этот приказ касается 1 миллиона людей в год — пациентов, их семей и медперсонала реанимаций. Это много.

Нет, это еще не полное решение проблемы, ибо некоторые больницы и главврачи все еще по разному хитрят и ограничивают доступ, но у нас, пациентов, есть инструмент и есть возможность бороться за то, что важно — быть рядом. И да, есть много открытых реанимаций, которые выполняют приказ и внедряют лучшие практики уже сейчас.

Из-за горизонтального характера кампании я, вероятно, никогда не смогу упомянуть всех потому что всех, наверняка, и не знаю. Но попробую поблагодарить хотя бы некоторых.

Как сказала моя коллега, Лариса Лелека, поддержка людей в этой борьбе давала нам крылья. И вот я хочу поблагодарить тех, кто был этой самой лучшей командой и давал нам крылья во время мучительного и казавшимся местами безнадежным полета к общей мечте — открытой реанимации.

Continue Reading →

Почему полиция не может проверять школьников на ЗНО

Признаюсь честно, я была шокирована картинкой из новостей, на которой полицейский с металлоискателем обыскивает учеников, сдающих ЗНО.

Сначала я подумала, что на видео сотрудник патрульной службы в виде охранника на пункте приема ЗНО, и мне стало вовсе дурно, ибо как член полицейской комиссии я знаю о высоких уровнях некомплекта в управлениях патрульной службы на местах.

Но потом я разобралась. Патрульная служба не при чем.

Оказывается, согласно совместному приказу Министерства образования и науки и Министерства внутренних дел, полиция охраны должна выполнять охранные функции во время проведения ЗНО, в том числе контроль за наличием у тестируемых запрещенных к применению телефонов или других средств связи.

Приказ этот был подписан в прошлом году еще Сергеем Квитом и Арсеном Аваковым, но заметили мы его только в этом – благодаря работе журналистов.

Как обычно, украинское общество разделилось на сторонников зрады и перемоги.

Continue Reading →

Интервью для WoMo. Женщины в Национальной полиции

Анастасия Леухина: «Нам нужно институционально создавать инструменты борьбы с дискриминацией»

Женщины в Нацполиции Украины

Анастасия Леухина – эксперт коммуникаций, много лет посвятила изучению конфликтов, миротворческой работы, переговоров. Более того, Анастасия еще и практик, она реализует общественные проекты, является членом экспертного совета по реформированию МВД. Мы поговорили с Анастасией о необходимых изменениях в полиции, с точки зрения гендерного равенства.

Расскажите, пожалуйста, о вашем образовании. Почему вы сделали выбор в пользу коммуникаций?

Я всегда была общительной, мне нравится работать с людьми. Я родилась в год обезьяны и когда была маленькой, мама в шутку называла меня «общительной обезьяной». Поэтому коммуникации – естественный выбор. Во время учебы в Канаде я пошла на стажировку в центр медиации, и там мне стала интересна работа с конфликтами, посредничество в конфликтах. В Штатах я закончила магистерскую программу по миротворчеству, и этот интерес продолжается и сейчас в преподавании и практике ведения переговоров.

В ООН говорят, что женщины могут привнести свою уникальную лепту в переговоры, делать это гармонично. Это так, по вашему мнению?

Я согласна с этим. Будучи студенткой Могилянки, я попала на семинар от ПРООН, где британская журналистка рассказывала о своем опыте интервью с женщиной, которая потеряла сына в войне на Балканах. И среди обломков эта женщина говорила: «Если бы у меня был доступ к переговорам и принятию решений, история могла бы пойти иначе». Я действительно верю, что женщины хороши в коммуникациях и выстраивании горизонтальных связей, и продвигаю идею того, что нам нужно больше женщин в полиции. За счет навыков мягкой силы женщины умеют очень хорошо справляться с конфликтами и не доводить до эскалации и насилия.

Гендерное равенство

В полиции есть формальное признание гендерного равенства, но некоторые подразделения заявляют, что реально женщины им не нужны. Что с этим делать?

20% женщин в украинской патрульной полиции — это большой прорыв. Но даже в США процент женщин на службе падает ниже 10%. Коллеги-полицейские объясняют этот тренд тем, что им постоянно приходится доказывать, чего ты стоишь, и это очень утомительно.

Думаю, мы должны рассматривать проблему с точки зрения спроса и предложения. С одной стороны, женщинам важно отстаивать свои права. С другой стороны, нам нужно институционально создавать условия, в которых женщинам не нужно будет доказывать себя, и будут правовые и организационные предохранители, инструменты борьбы с дискриминацией. Я думаю, что нам нужны правила игры внутри полиции.

Конечно же, руководство должно осознать ценность женщин. Кажется, это осознание начинает появляться, хотя, к примеру, был случай в Краматорске, потрясший меня. Женщины-полицейские написали открытое обращение к руководству Национальной полиции о притеснениях, которые они испытывают, и не получили никакого публичного ответа, никакой реакции. В таких случаях иногда бывает достаточно, чтобы глава Нацполиции сказал(а) – мы осуждаем дискриминацию и будем с ней бороться. Даже если за этим не последуют расследование, аресты, увольнения, публичное осуждение притеснителя, публичная реакция была бы очень важна.

То есть вы выступаете за квоты, позитивную дискриминацию?

Да. Считаю, что в условиях многолетней дискриминации сейчас важно выровнять, сместить баланс и с помощью таких методов. Женщины-полицейские великолепно проявили себя не только на рядовых, но и на руководящих должностях – будь то во Львове, Киеве, Борисполе или Днепре.

 

Беседовала Галина Ковальчук. Фото: Григорий Веприк

Оригинал интервью

Мое предыдущее интервью WoMo о кампании #пуститевреанимацию

Интервью WoMo

Анастасия Леухина: «Когда ты выбиваешь право на свое достоинство – это очень важно. Но если это достоинство нужно лишь единицам, то системно ничего не будет меняться»

Личная история, которая меняет систему

анастасия леухина интервью

Одной из самых успешных социальных инициатив прошлого года стала #пуститевреанимацию – кампания, направленная на то, чтобы открыть двери реанимационных отделений для родственников пациентов, отменить советскую практику запретов на посещения. Это общественное движение – пример успеха, так как в результате МОЗ выпустило приказ №592 о доступе близких пациентов в реанимацию. Сооснователем движения #пуститевреанимацию является Анастасия Леухина, аналитик, преподаватель, координатор социальных и реформаторских проектов, которая рассказала о том, что на самом деле считать успехом социальных инициатив и каково это – быть активистом в Украине.

Кампания #пуститевреанимацию – это первый ваш общественный проект? Какова ваша мотивация заниматься социальными инициативами?

С точки зрения социальных проектов, я работаю по двум линиям: профессиональной и личной. Моя кандидатская диссертация была посвящена гражданскому обществу, я много работала с программами технической помощи, развития гражданского общества, например, в USAID разрабатывала программы поддержки гражданского общества в Беларуси. Мне это интересно с профессиональной точки зрения. С другой стороны, я всю жизнь живу социальными проектами, тестирую, каково это – быть гражданским активистом, что возможно сделать. Только через собственный опыт можно понять границы возможного и невозможного. Я пришла к выводу, что у нас в стране невероятное количество возможностей и мы можем делать все, что захотим, только если приложим к этому усилия. Мы просто этого не делаем.

#пуститевреанимацию – это, наверное, самый большой и системный проект, в который я влилась. Но даже как индивидуальный гражданин я все время стараюсь чего-то достичь в каких-то мелочах, в отношениях с государством. Например, я умею пользоваться письмами как инструментом работы с властями. Я считаю, что обыкновенное бумажное или факсовое письмо – это самый дешевый и безболезненный способ сражаться. Я достаточно часто пишу письма, фактически лет с 20-ти вхожу в коммуникацию с властями по разным поводам – про разбитый двор, пропавшие люки, не работающее освещение на улицах.

Continue Reading →

Приказ Минздрава №592 глазами 11-летнего мальчика

Когда мы столкнулись с закрытой реанимацией с первым сыном, Клима еще не было. Он родился день в день 11 месяцев спустя. Теперь Климу 11 лет, и он сделал мне в подарок на день рождения ролик о том, почему открытая реанимация важна и как туда попасть, если тебя не пускают.

Смотрите и делитесь. Ведь несмотря на приказ, в некоторых больницах они пока еще закрыты, и только знание о своих правах будет открывать Вам и Вашим друзьям двери.

Диагноз реформы в медицине: неприкасаемость

Ситуация, сложившаяся вокруг конфликта Тодурова с МОЗом, не перестает будоражить мое сознание.

Вроде бы все герои позитивные – и Супрун, и Тодуров, но история дурно пахнет.

Что делать в ситуациях с неприкасаемыми благодаря высокому рангу людьми – прощать, несмотря ни на что, или таки диктовать новые правила игры? Это наш цивилизационный выбор.

Я не знаю Тодурова лично, у меня нет оснований сомневаться в его медицинской квалификации, и я надеюсь, никогда не будет повода ее протестировать.

Но беспокоит меня не он, а динамика поддержки вокруг этого скандала.

Стоило Тодурову заявить о «преступлениях МОЗа» весьма манипулятивным способом, МОЗу – предоставить фактаж в ответ, а Евгении Закревской – опубликовать документы о закупках Институтом Сердца по завышенным ценам, как часть фб-сообщества начала его поддерживать со словами: «Он – один из лучших хирургов. Он много жизней спас. Я ему верю».

Мы настолько привыкли поляризоваться вокруг какого-то человека и своего «верю-не верю», что готовы вообще не вникать в суть дела.

Хороший хирург – надо защищать. И не важен контекст, не важны нарушения условий аккредитации, о которых заявляет МОЗ, не важны манипулятивные высказывания, не важно превышение цены при закупке. Все это не важно, потому что человек хороший и профессор. А хорошему профессору все простительно.

Continue Reading →

8 уроков Disneyland для украинских городов

Если в детстве, когда Disneyland открылся, я мечтала попасть туда, как в сказку, то уже во взрослом возрасте поездка представлялась мне сущим кошмаром.

Я травмирована опытом пребывания в толпе, участия в массовых городских мероприятиях в украинских реалиях, потому большое скопление людей, множество детей и толпы незнакомых людей вызывают у меня как минимум дискомфорт, а как максимум – ужас.

Одна коллега однажды заметила, увидев во мне желание дистанцироваться от толпы, что у меня «отчетливые черты нордического характера».

Если б мои друзья не купили нам билеты и не отвезли бы нас сыном в Disneyland, я бы до сих пор туда не добралась. Но когда я вышла из этого огромного парка на востоке Парижа, я осознала, что это не у меня нордический характер, это мы в Украине не умеем проводить и организовывать городское пространство в общем и массовые мероприятия в частности.

Нам есть чему поучиться у империи развлечений Disney – как делать публичное пространство комфортным для людей в целом и как делать его привлекательным для приезжих посетителей в частности.

Continue Reading →

Открытые реанимации: за и против – За живе! Сезон 3. Выпуск 59 от 7.12.16

В июне 2016 года был подписан указ об открытии реанимаций для посещений. Но до сих пор и среди врачей, и среди обычных украинцев есть масса противников такого нововведения. Что же лучше: открытые или закрытые отделения интенсивной терапии? Действует ли указ на практике, и какие его последствия? Смотрите в видео!

Анастасія Леухіна: “Якщо не пробувати – точно нічого не вийде”

Анастасия Леухина Киево-Могилянская академия

З Анастасією Леухіною можна годинами говорити на різні теми – від реформи МВС та боротьби за допуск в реанімації, до альтернативних освітніх проектів і громадянський активізм.

З усіх цих тем вона є без перебільшення експертом. Але ми зустрілись, аби спитати Анастасію про її “старт” – навчання в Могилянці.

Анастасія розповіла про сильні і слабкі сторони нашого ВНЗ, довіру, роботу в команді та кар’єру. І, звісно, персональні лайфхаки та поради.


Освіта: НаУКМА (соціологія, політологія). Магістр досліджень в галузі миру, Нотр-Дамський університет (США). Вивчала комунікації та журналістику в Карлтонському університеті (Канада) та Державному Нью-Йоркському університеті (США). Сертифікований спеціаліст з альтернативного вирішення конфліктів (Канадський Міжнародний Інститут Ведення Переговорів, Канада).

Робота: член експертної ради з реформування МВС, радник проекту Департаменту юстиції США, екс-голова атестаційної комісії Національної поліції України, аналітик українського монітору реформ Міжнародного Фонду Карнегі Європа, викладач Київської школи економіки, співкоординатор кампанії #пуститевреанимацию, член Наглядової Ради Асоціації Велосипедистів Києва, співкоординатор Громадської платформи «Нова Країна», співзасновник ініціатив ВелоЧернігів та Освітній експеримент.


Які твої перші асоціації зі словом «Могилянка»?

–  Це перший корпус, це свобода.

–  Чому обрала Могилянку?

– Насправді, після закінчення школи, я повинна була їхати в Штати вчитися.

Continue Reading →